#Россия,#история,#ИванГрозный,#Лиевский_арт,#Царская_чаша
Пока вношу последние правки, перечитываю всё заново, и поражаюсь, до чего сходно всё то, давностью в 500 лет, с нынешним, настоящим нашим положением. Схоже в людях, в мотивах, в сути событий, противостоянии сил, внешних и внутренних.
"Он тихо мучился вопросами неразрешимыми, и начинал постигать, отчего это многие знания есть и печали многие. Ибо чем более тебе открывается всего, тем ещё более за этим появляется неизвестного. К примеру, зачем нужны вредные животные вроде Грязного. Хотя, наверное, есть и вреднее. И накой раз за разом бегать в Литву тамошнему сейму панскому на поклон, когда тут можно бы одному государю достойному поклониться да и жить себе...
- А то-то и оно! – зло говорил Вяземский, и осушал уже третью чашу, ни на кого не глядя. - Власти им охота, а воевать – нетушки! Пущай иные воюют за них! Пущай кровушку свою травят, покуда они гусями дутыми пред друг дружкою ходят, да доходы собирают, да в сундуки складывают! Да сидят на них, всякую минуту сорваться прочь отсюда готовые. А меж тем мечтают, что за них ктой-то с крымчаками и ливонцами на мир уговорится!
- Никто, ишь, кишки-то свои на общий барабан мотать не жаждет, Афоня! – зло смеясь, поддержал Грязной. – Всяка крыса в свой угол прячется, покуда вместо неё иные грызутся.
- Ежели бы в свой только! Несутся к Жигмонду, аки ко апостольским стопам!
- А Жигмонду на них наплевать с колокольни, никто они тама, мошонки вытрясенные! Нежели Жигмонд и паны глупы настолько, чтоб гниль предательскую себе во главу избирать да к корыту допускать? Не-е-е, свиньи – твари хитрые!
- А бегуны наши глупее свиней, выходит: руку дающего кусают, а сапог пинающего – лижут!
- Ээ, то подлючесть особого свойства, и тем опасна, что непостижима разуму справедливому.
Сотрапезники выпивали понемногу, закусывали, гудели и кивали. Никто не поминал Курбского, хотя в него как раз метил Грязной, зная, что тем порадует Иоанна. Сам Иоанн молчал, с удовольствием смакуя единственное на сегодня своё блюдо обеденное – большую тарель капустных щей со снетком, заваренных так густо, что ложка, туда поставленная, падала не вдруг". (Из главы 22 "Царской чаши").
